Ты становишься частью чьего-то детства

Ил.: Skurmasha Sketch

Пока ты не являешься ответственным взрослым, ты можешь позволить себе все: духовные кризисы, травмирующие отношения, поиски истины и счастья с любым исходом, депрессии, эксперименты в области личной жизни, саморазрушение и восстановление из пепла, безденежье, лень, любые пороки, вот жизнь была, короче говоря. И никого это не касается, всем начхать (а от мамы спрячемся), свобода себя — невероятная.

А когда ты становишься частью чьего-то детства — все, вот тут-то софит намертво выхватывает тебя из толпы и держит, и всякое твоё движение показывают крупным планом на экране 8 на 10.

Ему с тобой хорошо? Ему с тобой не страшно? Ты его прокормишь, если что? Он счастлив? Он светел? Ты его не обижаешь? Он спокоен?

У тебя как бы и свои детские травмы, и душевные раны, и есть ли жизнь на Марсе, и что такое любовь — есть ещё, с чем работать, а ребеночку нужен режим, ему нужна нега укачивания и укладывания, малышу ты обязан безмятежность, а ребёнку — свою спокойную уверенность в том, что все будет хорошо.

Дети — ребята прочные, и во многом они сами защищают своё детство, но основная нагрузка по защите детства — на тебе. И в первую очередь это нежное доверчивое беспомощное детство приходится защищать от самого себя, от своих демонов, с которыми ты не успел разобраться до, потому что это, может, и нереально, не знаю.

И в свете софитов ты, жмурясь и моргая, становишься очень аккуратным, осторожным, собранным — ты не можешь позволить себе себя в привычном, до-материнском формате. Кроме того, ты должен расходовать себя бережно, ибо тебя должно хватить на 20 лет, и совершенно не факт, что потом софиты тебя отпустят».

Маша Рупасова

Ответить