В одном из текстов, который очень важен для православного понимания человеческой личности – в псалме 63 говорится (Пс 63:7): «Сердце глубоко». Это означает, что человеческая личность – глубокая тайна. Внутри меня есть глубины или, если хотите, высоты, о которых я мало, что знаю.
Кто я? Ответ совсем не очевиден. Моя личность изменяется в пространстве и времени. Она выходит за пределы пространства в бесконечность и за пределы времени в вечность. Человеческая личность создана, но она превосходит созданный порядок. Я призван стать «причастником Божеского естества», как пишет апостол Петр. Иначе говоря, я призван разделить нетварную энергию живого Бога. Наше человеческое призвание – обожение, обоготворение, обожествление. Как сказал Василий Великий: «Человек – это создание, которое призвано стать Богом».
Границы нашей личности меняются. Следует динамично рассматривать, что это такое – быть личностью. Не стоит думать, будто бы наша личность – это что-то неизменное. Быть личностью означает расти. Идти вперед. Этот путь не имеет конца, он длится бесконечно и продолжается даже на Небесах. Некоторые думают, что Небеса – это такое место, где ты не делаешь почти ничего. Это, без сомнения, обманчивое представление. На Небесах мы продолжаем восходить, по милости Божией, от славы к славе. Небо – это конец без конца.
Святой Ириней отмечает: «Даже и в будущем веке Богу всегда надо будет поучать, а человеку – всегда у Бога поучаться». Даже на Небесах у нас никогда не будет права сказать Богу: «Ты повторяешься. Мы уже все это слышали». Наоборот, Небеса означают продолжение чудесных и бесконечных открытий. Цитирую Дж. Р.Р. Толкиена из книги Властелин колец: «Дорога вдаль и вдаль идет».
У существования такой мистической и неопределяемой природы человеческой личности есть свои причины. Причину эту назвал Григорий Нисский, который жил и писал в 4-м веке. «Бог, – говорит он, – это тайна превыше всякого познания». Мы, люди, созданы по образу Божию. Образ должен нести в себе свойства архетипа, то есть оригинала. Так что если Бог превыше всякого познания, то человеческая личность, созданная по образу Божию, также не может быть до конца познана. Именно потому, что Бог есть тайна, я тоже есть тайна.
Итак, упомянув «образ» мы подошли к самому важному фактору нашей человечности. Кто я? Будучи человеком, я создан по образу и подобию Божию. Это самый важный и основополагающий факт о моей личности. Каждый из нас есть выражение бесконечного и нетварного само-выражения Бога. А это означает, что суть человеческой личности невозможно понять в отрыве от Господа.
Если мы теряем наше ощущение божественности, мы теряем и наше ощущение человечности. Это явственно заметно в истории, например, советского коммунизма в течение 70 лет после Революции 1917 года. Советский коммунизм пытался создать общество, в котором существование Бога отрицалось, а служение Ему подавлялось и уничтожалось. В то же время советский коммунизм печально прославился ужасающим неуважением к человеческому достоинству.
Эти две вещи всегда идут рядом. Кто исповедует человечность, тот исповедует Господа. Кто отрицает существование Бога, тот отрицает существование человеческой личности. Человека нельзя адекватно понять вне связи с Богом. Человек не автономен, не изолирован. Смысл меня не заключен внутри меня самого. Будучи человеком по образу и подобию Божьему, я всегда направлен за пределы своего «я» в Царство Божие.
Я помню, как в студенческие годы в Оксфорд приезжал архимандрит Софроний, ученик старца Силуана Афонского. Он читал лекцию о православии, после было обсуждение. В самом конце ведущий сказал: «У нас осталось время на один последний вопрос». Кто-то встал с задних рядов и спросил: «Отец Софроний, пожалуйста, скажите, что такое Бог?»
Отец Софроний ответил очень кратко: «Скажите, а что такое человек?» Бог и человеческая личность – две взаимосвязанных тайны, ни одну из которых нельзя понять в отрыве от другой. «По образу Божию» означает, что у нашей личности есть вертикальная устремленность. Что такое человек, можно понять только в связи с Богом.
«Бог есть любовь», – провозгласил апостол Иоанн в своем первом послании и продолжил: “В любви нет страха, но совершенная любовь изгоняет страх”. В истинной любви нет ни разделения, ни ревности. Истинная любовь открыта, не замкнута. Бог есть любовь. В любви нет страха. Следовательно, Бог не есть любовь одного. Бог не есть любовь в смысле любви к себе, любви, направленной на себя. Бог не есть замкнутый объект. Бог не есть объект вообще, Он – со-общность. Бог есть любовь в смысле разделенной любви, взаимной любви трех Личностей в одной.
«Бог есть любовь», – говорит апостол Иоанн. А великий английский мистик 18-го века Уильям Блейк дополняет: «Человек есть любовь». Бог есть любовь, но не любовь к себе, а взаимная любовь, и то же самое справедливо в отношении человека. Бог – это общность, отношения, общение.
Бог – это открытость, обмен, единение, жертвенность. То же самое справедливо в отношении человека. Есть очень полезная книга британского философа Джона Макмерри, озаглавленная «Личность в отношении». Она была опубликована в 1961 году. В ней Макмерри настаивает на том, что отношения являются определяющими для человеческой личности. Он утверждает, что не существует истинной личности, если нет, как минимум, двух личностей, которые общаются между собой. Другими словами, мне нужен ты, чтобы быть самим собой.
Из этого следует, что определяющим для человека является не «я», а «мы». Если мы постоянно твердим «я, я, я», мы не осознаем свою истинную личность. Зацикленность на собственном «я» неизбежно заканчивается холодным одиночеством. Это пустыня. Не случайно, в молитве Отче наш, которая является образцом молитвы, данным нам Богом, и которая учит, какими мы должны быть, слово «наш» повторяется четыре раза, «нас» и «нам» – четыре раза, «мы» – один раз. Но нигде в молитве «Отче наш» мы не найдем слов «мне», «мой» или «я».
На заре современной философии в начале семнадцатого века, философ Декарт высказал свой знаменитый афоризм «Cogito ergo sum» – «Мыслю, следовательно, существую». За этой моделью последовали многочисленные обсуждения сути человеческой личности, которые строились вокруг само-осознания, само-ощущения. Сложность этой модели в том, что в ней отсутствует элемент взаимоотношений. Так не следует ли нам, будучи христианами, верующими в Святую Троицу, вместо «Cogito ergo sum» сказать: «Amo ergo sum» – «я люблю, следовательно я существую»? Более того, не следует ли нам сказать: «Amor ergo sum» – «я любим, следовательно, я существую? В той мере, в какой я не любим, я непонятен сам себе.
Слова Христа в Его молитве к Отцу на Тайной Вечере, без сомнения, крайне важны для понимания человеческой личности: «Да будут все едино, как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино» (Ин, 17:21). Наше предназначение здесь на земле – воспроизвести во времени любовь, которая пребывает в вечности между Отцом, Сыном и Святым Духом.
Митрополит Каллист (Уэр)
