А проснувшись, мы – сонные красивые дети лета, со спутанными волосами, сплетенным солнцем внутри груди – первым делом признаемся в любви: взмахнуть ресницами, вскочить с кровати, наспех умыться, выбежать в двор.
До завтрака успеваем обогнать на повороте тень, и тут же помириться с ней, промочив ее в луже. Разрисовать луну земляничным стёклышком. Дать три обещания: заговаривать первыми с теми, с кем хочется подружиться, жить в комнате на маяке, быть другом каждому из драконов.
До ужина, конечно же, мы все забудем.
Растем.
Узнаем своих в любой толпе, среди всех: встречаемся взглядом, обмениваемся улыбками краешком губ, еще робко, ведь что, если тот, другой, пока не знает, что вы – из одной стаи? Что, если он еще не отточил это безоговорочное узнавание, эту очевидную уверенность: не важно, откуда мы держим путь и к какому привыкли ритму, дальше мы пойдем вместе. В этом нет никакой магии или волшебства, только – ощущение сладкой дрожи в коленках, только – нежность, которая чуть выше сердца устраивает вихрь из лепестков цветущей вишни.
Мечтали: вырастем, всех поссорившихся подружим, выпавших из гнезда – вернем, трусливым – покажем пример смелости, и, конечно, ездить всюду будем только на велосипедах.
Боялись (не признаваясь): вырастем и этим все и закончится. Ни с дельфинами плавать нам не захочется, ни вечером взглядом встретиться с первой звездочкой.
Оказались – в самой верхушке лета, с трепещущим сердцем, в которое уместить бы всю эту обжигающую красоту и выжить. За руку с тенью – в брызгах от морской воды. С другом, который почти как ты, только, разве что, чуть более ловок в полетах.
