У моей любви две пары глаз — одна, чтоб видеть тебя, как ты собираешься, расчесываешь волосы, прыгаешь на одной ноге, надевая носок. Вторая — чтоб смотреть вглубь: я хочу знать, что тебя расстравивает и сразиться с этим, знать, что вызывает у тебя чувство жизни, причастности к происходящему — и воссоздавать это столько раз, сколько будет необходимо.
У моей любви два рта — один, чтобы целовать тебя, второй — чтоб рассказывать тебе о тебе самой и о мире. Стоит мне увидеть что-то красивое, или необычное — облако, похожее на щенка, ракушку возле лужи посреди улицы, гнездо из шарфа, вязаную птицу у девушки на плече — уже знаю, как буду тебе говорить об этом, а ты слушать со смесью удивления и недоверия: “Ты будто магнит для таких странных и прекрасных случайностей”. Ха. Словно иначе мы бы встретились.
Кожа у моей любви тонкая-тонкая: каждое слово твое способно оставить на ней отпечаток, протянуться царапиной он живота, через ребра и до ключиц. А может, наоборот, убрать рубцы, которым множество лет, разгладить шрамы.
И только сердце у моей любви одно, несоизмеримо большое: в нем с легкостью помещаешься ты, город, столкнувший нас лбами, горы, в которых ночует солнце и рождается снег.
Приходи. От звуков твоих шагов в моем сердце включается свет.
